По велению души

21 октября 2010 г. Тасвир №42

Проблемы интеграции людей с ограниченными возможностями, облегчение их жизни в обществе решаются в той или иной степени во многих странах мира. В Узбекистане этим много лет занимается создатель и художественный руководитель интегрированного Театра Движения Лик Лилия Севастьянова, работающая с детьми и молодыми людьми с ограниченными возможностями.

Родилась Лилия Павловна в 1959 году в Ферганской области Узбекистана. Образование получила в Ташкентском государственном институте культуры, стажировалась в России, Франции, США. 28 лет назад, в 1982 году, Лилия Севастьянова основала Театр Движения Лик. Коллектив участвовал во многих театральных и танцевальных фестивалях в разных странах, реализовал несколько международных проектов в Узбекистане. На счету Севастьяновой постановка более тридцати спектаклей в различных драматических театрах, в восьми из которых участвуют люди с ограниченными возможностями.

Хотел бы сказать несколько слов об одном из них — танцевальном спектакле «Импровизации на темы жизни», который мне особенно пришелся по душе. Казалось бы, может ли незрячий человек показать танец, или неслышащий объяснить другим, как танцевать под музыку, или страдающий ДЦП — повторить движения хореографа? Тем удивительнее, что побудить людей со сложными особенностями развития — выразить свои чувства, переживания, устремления посредством художественных жестов — для кого-то оказалось возможным и достижимым.

Спектакль представлен в форме танцевального урока, где все участники выполняют пластические, танцевальные и ритмические упражнения. Но из этих общих упражнений рождаются живые портреты и диалоги, открывающие красоту и уникальность натуры каждого человека, независимо от его социального статуса и состояния здоровья. Из «говорящих», знаковых жестов, спонтанно рожденных в импровизациях, складывается хореография.

Во время спектакля зрители постепенно забывают — в этом-то и феномен театра в целом, — что в постановке вместе с профессиональными актерами играют люди, ограниченные в возможностях, многим из которых в обыденной жизни даже простые движения даются с большим трудом. Пластика этих артистов, музыка, костюмы, свет, выхватывающий из бархатной темноты силуэты, — все это в совокупности создает ощущение, будто на сцене оживают гармоничные живописные полотна.

А теперь — о самом Театре Движения. В этом театре, действительно, поражает все: исключительно теплая атмосфера на репетициях, отсутствие психологических барьеров между инвалидами и их обычными сверстниками, нежные, будто родственные, отношения друг к другу. Театр существует не как временный проект, но как постоянная труппа с глубоким и разнообразным репертуаром из танцевальных спектаклей. Но особенно поражает тот сильный, добрый резонанс, который вызывают эти спектакли у зрителей. Люди порой еле сдерживают слезы, а чаще всего — даже и не пытаются сдерживать. И слезы эти появляются не от жалости к невидящим или неходящим людям, а от того, что душу переполняют светлые чувства.

На вопрос, в чем секрет такого успеха театра у столь широкой аудитории, его руководитель отвечает:
— Думаю, главная причина в следующем: средствами искусства мы ищем то, что сознательно или бессознательно ищет каждый человек — высший смысл жизни. Еще я убеждена, что театр с участием людей с ограниченными возможностями, по сути своей, очень близок истинному назначению искусства. Он имеет в своей основе не придуманные ситуации и коллизии, а реальные конфликты и реальное преодоление, не внешнее блуждание в поисках трюков и формы, а внутреннее, глубинное стремление к преображению, совершенству, идеалу. Мы занимаемся по своей авторской системе и не переносим механически готовые и танцевальные формы и приемы на работу с «особыми» актерами, не приспосабливаем их к готовым идеям, сценариям, придумкам. Каждый раз в творческом процессе идем от конкретного человека, от его индивидуальных дарований и особенностей и от его жизни в целом. Встречая изувеченных судьбой где-то на улице, многие, в первую очередь, замечают то, что отличает и отделяет здоровых от людей с ограниченными возможностями — будь то инвалидная коляска, физические и интеллектуальные особенности или что-то иное. Когда же на сцене в спектакле раскрывается внутренний мир такого, несколько необычного, человека, причем происходит это на языке красоты и гармонии, когда зритель смотрит уже сквозь тело, сквозь различия, и видит душу, как она радуется или страдает, он соотносит это со своей душой. Таким образом, происходит единение людей, появляется интерес друг к другу, желание продолжить общение за пределами театра.

Театр Движения Лик был создан как театр современного танца. Позже, уже участвуя во многих международных фестивалях и проектах, он стал известен далеко за пределами Узбекистана. Последние годы этот храм искусства существует как интегрированный, объединяя почти сорок человек, более половины из которых — молодые люди на инвалидных колясках, с синдромом Дауна, олигофренией, ДЦП, глухонемые и незрячие.

— Знак судьбы был получен в 1996 году во Франции, — рассказывает Лилия. — В группе моих стажеров в ателье «Танцевальной импровизации» среди здоровых людей оказалась девушка по имени Йоель. Ее ноги были атрофированы, она передвигалась при помощи костылей. На занятиях Йоель в окружении здоровых людей сидя выполняла различные упражнения. Мы должны были показать небольшой спектакль, но меня отговаривали включать в него девушку,потому что незадолго до этого она играла в спектакле другого режиссера лесное чудовище, а это усугубило болезненное впечатление от нее. Но я предчувствовала, что с инвалидами должна быть работа другого рода и предложила Йоель сольную сцену в финале нашего спектакля.Я попросила ее импровизировать на основе конкретных, реальных переживаний. Следуя предложенной теме, девушка стала внутренне подниматься, руки потянулись вверх, костыли оторвались от пола и уже воспринимались не как костыли, а как крылья. И зритель, не замечая физического недуга Йоель, летел вместе с ее душой. Внутреннее стремление девушки к душевному очищению, то есть подлинной свободе, воздействовало на окружающих сильнее, чем ее больное тело, которое, в свою очередь, испытало момент физической свободы.

Поразительный результат побудил Лилию Севастьянову продолжить поиски в этом направлении уже в ташкенте. В конце 90-х годов она пыталась организовать реабилитационный центр, но тогда с этой идеей ничего не получилось. В 2000 году ее пригласили в ташкентский городской Клуб реабилитации и интеграции детей-инвалидов (КРИДИ) проводить занятия с детьми.

— Сначала это был просто танцевальный кружок, — вспоминает Севастьянова, — где с помощью специального тренинга, через образные, игровые упражнения я помогала ребятам разрабатывать опорно-двигательный аппарат, делать его более пластичным и послушным. Затем начала ставить на них танцевальные миниатюры. Позже стали возникать серьезные хореографические композиции, требующие помощи профессиональных актеров, как в творческом плане, так и в техническом — например, для того, чтобы перемещать ребят на колясках или направлять на сцене детей с ментальной инвалидностью. Таким образом стали возникать постановки, в которых совместно участвовали люди с инвалидностью и профессиональные актеры Театра Движения Лик.

— Как часто вы встречаетесь с аналогичными театрами других стран?
— Есть много таких вот, особых театров, периодически они встречаются друг с другом на различных фестивалях. Мы тоже стали лауреатами двух международных фестивалей: «Протеатр» в Москве и «Солнечная волна» в Киеве.Значение таких поездок трудно переоценить, потому что для ребят это огромное событие: несколько месяцев радостного ожидания и подготовки к поездке, возможность знакомиться с работой своих коллег, с творчеством других театров, участие в совместных мастер-классах.

Многих поражает тот факт, что наш театр объединяет артистов с различными типами инвалидности. Как правило, особые театры образуются на базе школ-интернатов, медицинских центров. Поэтому в таких театрах чаще занимаются люди с одинаковой инвалидностью. То, что в нашем театре — такие разные люди, удивляет и зрителей и специалистов.

— Как же в сегодняшних условиях выживает ваш театр, представляющий такое некоммерческое искусство?
— Он объединяет разных людей не только внутри себя, но и вокруг, — отмечает Лилия Севастьянова. — Мы живем благодаря помощи многих как государственных, так и частных организаций, и просто добрых людей. Хочется поблагодарить руководство ташкентских театров, которые предоставляют сцены для наших спектаклей, особенно республиканский ТЮЗ, где мы базируемся. благодаря малым грантам наши ребята выступают на сцене в окружении настоящих театральных декораций, что помогает им чувствовать себя настоящими артистами. Разумеется, одна я ничего не смогла бы сделать. У меня немало отличных помощников — выросших в театре актеров и педагогов. Много у нас старшеклассников и студентов, которые после учебы приходят в театр, чтобы заниматься и помогать своим сверстникам с особенностями развития.

С годами у театра появляется все больше почитателей всех возрастов. Попав на спектакль один раз, зрители обязательно возвращаются и приводят с собой близких. Многголетнюю работу театра по достоинству оценило жюри престижной театральной премии «Ильхом», наградив Лилию Севастьянову специальным призом «За честь и достоинство в искусстве».

Павел Кравец